|
Наш гость - популярный юморист Ашот КАЗАРЯН, удостоенный недавно титула «Король смеха»
Свой актерский путь он начал в 1967 году - с эпизодических ролей в Ереванском драматическом театре. Закончив Ереванский театрально-художественный институт, стал работать в театре им. Г. Сундукяна, затем снова перешел в Драматический. Далее его трудовой путь пролегал через ансамбль «Веселый час» Армгосэстрады, где он выступал с сольными номерами. Испытал он себя и на песенном поприще - в группе «Наири». Снялся в нескольких художественных фильмах киностудии «Арменфильм» и в телепередачах. Но истинное призвание Ашота Казаряна - дарить людям смех. Он же основал Школу смеха, юмора и речи, цель которой - возродить некогда знаменитый армянский юмор, очистить его от безвкусицы и вульгарности.
- Г-н Казарян, Арамаис Саакян как-то заметил, что юмор - зеркало нашей жизни. Какого качества юмора сегодня требует наша действительность от юмориста?
- Независимо от всего мы должны помнить, что армянский юмор добр, искренен и не задевает человеческого достоинства или самолюбия. Наряду с этим он очень острый, со своими весьма специфическими вкусом и ароматом. Кроме того, помимо отражения смешных сторон чисто армянских реалий, он вполне понятен и легко воспринимается и не армянами. А это значит, что наш юмор очень гибок. Бытует мнение, что юмор - легкий жанр, поэтому не стоит серьезно относиться к нему. Но с таким отношением очень просто переступить границы «можно» и «нельзя» и превратить юмор в пошлятину. Рассмешить человека очень нелегко, а вот заставить плакать - проще простого, так что неудачная шутка тоже может вызвать слезы - но уже горькие слезы. Вот почему «записные шутники» должны с большой ответственностью подходить к этому делу. Сегодня же каждый делает что горазд, а это чревато большой опасностью, ибо завтра мы будем отвечать за то, что творим, и пожинать то, что посеяли сегодня. Та безвкусица и вульгарность, которой пичкают молодежь, завтра обратится против нас же самих. Мы же продолжаем кормить ее пошлятиной. Причем это вовсе не требование времени. Просто в воцарившемся в этой сфере хаосе наряду с отличными вещами рождаются и скороспелые, безвкусные, дурно пахнущие «экспромты», которые только дискредитируют искусство шутки. Не так было в советские времена, когда существовала цензура и Главлит контролировал всех. А сегодня цензором является зритель, а он неодинаков. Я думаю, что именно зритель формирует качество артиста. И если сегодня общество негодует, что уровень искусства снизился, то это же самое можно сказать и об определенной части зрителей - я просто не понимаю, над чем они смеются, чему аплодируют.
- Но если цензура настолько необходима, то почему те, кто так возмущается современным искусством и шоу-бизнесом, не требуют ее восстановления? И почему мы терпим всевозможные «зубы» и «клабы»?
- Очень верное замечание. Такую заинтересованность и инициативу должно проявить Министерство культуры, однако сегодня эта сфера пущена на самотек. Что же касается клуба «32 зуба», то признаюсь, что эти парни мне нравятся. Есть очень талантливые ребята, и делают они очень интересные вещи. Если сравнить их первые шаги с тем, что мы имеем сейчас, то прогресс очевиден. Надеюсь, со временем их юмор еще больше очистится, отфильтруется, и тогда в выигрыше окажутся как зрители, так и они сами. Мы, старшее поколение юмористов, тепло относимся к ним и не ленимся своими советами помогать молодежи. Радует и то, что они с уважением относятся к нашему опыту, к годами создаваемому искусству юмора, верят нам и охотно воспринимают советы. Это внушает оптимизм относительно будущего армянского юмора. Так что, я думаю, лед уже тронулся.
- Что нужно для вывода этого жанра из кризиса?
- Работать, стремиться к лучшему и много читать. Люди забыли о существовании книг, литературы. Учась в институте, я получал стипендию отличника. Моего отца тогда уже не было, мы с мамой снимали квартиру, но вместо того, чтобы финансово помогать маме, я на эту стипендию покупал книги. Я и Ваграм Саакян написали одну вещь, где, размышляя над вопросом, почему мир стал таким жестоким, мой герой приходит к выводу, что причина в том, что люди не читают сказок, не учатся различать добро и зло и не знают, что во всех сказках добро побеждает зло. И действительно: именно со сказок начинался наш путь к Чехову, Достоевскому, Шекспиру... Не так давно мы экзаменовали мальчика, желавшего поступить в нашу школу. Он не смог ответить даже на самые простые вопросы. Когда этот парень утвердительно кивнул на вопрос, знает ли он рассказ «Гикор», мы очень обрадовались. Но когда попытались выяснить, знает ли он, кто его автор, мальчик ответил: «Человек с пятитысячной купюры».
- Исходя из какой необходимости вы открыли свою школу-студию?
- Великий актер Мгер Мкртчян исполнил свое предначертание в жизни - волновать души, сердца людей и тем самым сеять добро в этом мире,- и ушел, к великому нашему сожалению, не оставив своей школы. То же самое можно сказать и о других наших гениях. Эти люди были моими великими учителями: у них я учился, им подражал, усваивал их уроки. Поэтому и дерзнул открыть свою школу - чтобы передать своим ученикам перенятое от моих учителей. Цель школы - очистить армянский юмор от дешевого смеха, восстановить его самобытное национальное лицо, воспитать в детях высокий вкус, чтобы могли отличать истинное искусство от базарного. Мы не делаем своих учеников талантливыми, мы просто направляем на верный путь детей, уже обладающих этим даром. У нас очень много талантливых детей - просто для их воспитания нужны добрые и заботливые руки. В нашей школе дети хотя бы на несколько часов отрываются от улицы, усваивают уроки искусства, учат историю. Я думаю, это тоже шаг к победе - шаг на пути к новому пробуждению нации и возвращению к своим корням. В нашей школе мы просто направляем детей, чтобы их талант служил народу, а не оказывался во вред ему.
- Как рождаются ваши шутки, где их источник?
- Я беру их из реальной жизни, из собственных буден. Жизнь полна смешных случаев - их надо просто подметить и зафиксировать. Один из таких случаев недавно произошел со мной в самолете. Один из пассажиров, узнав меня, искал повод познакомиться и поговорить. Наконец, не выдержав, он крикнул со своего места: «Ты почему не садишься, Казарян джан?». Я и ответил: «Мне сейчас выходить». В ответ он с серьезным видом протянул: а-а-а, ну да... И только через несколько секунд, сообразив, расхохотался. Среди моих постановок немало таких шуток, взятых из моей же жизни. Есть и связанные с моей собственной тещей. Но они стали уже настолько популярными, что людям кажется, будто это самые что ни на есть народные анекдоты. Кое-кто по ошибке присваивает их и преподносит как собственные. Сам я никогда не позволю себе присвоить чужую шутку. Это будет означать, что я исчерпался.
- Многие актеры комедийного жанра на каком-то этапе своей жизни мечтают сыграть драматическую роль, и часто именно эта роль становится козырной картой в их репертуаре. Есть ли образ, который вам хотелось бы воплотить?
- Еще в молодые годы я мечтал о роли Труфальдино - его совершенно гениально воплотил Константин Райкин. Но эту роль надо сыграть именно в молодом возрасте - сегодня это было бы психологически сложнее. Но, разумеется, я играл и серьезные роли.
Мой любимый жанр - трагикомедия, я люблю, когда смех и слезы вместе, когда спектакль не просто дает разрядку зрителям, но и проникает в их сердца.
|
